Кит Шлютер о Джо Брейнарде

Прежде чем мы начнем, я должен сообщить вам: я люблю собак, вырос с ними, живу с одной уже почти пять лет, люблю ее до безумия. Ее зовут Сочи. Она представляет собой смесь пород, которую ни один ветеринар никогда не смог идентифицировать: угольно-черная с небольшим белым пятнышком на груди. Я нашел ее, или, скорее, она оттачивала меня, с кровоточащим сердцем на площади в Сочимилько, в конце октября 2018 года. С тех пор ее присутствие в моей жизни потрясло меня до глубины души, на что я раньше считал только искусство и человеческую привязанность. тряска.

Вонь, которую я собираюсь поднять, вызвана не только моей любовью к собакам. Я обещаю. Скорее, я хотел бы публично выразить свое мнение о том, что жизнь с животными не мешает (как мы увидим, некоторые утверждают), но может обогатить художественную чувствительность. Художник может многому научиться в экспрессии, то есть из дружбы с животным, из невыразимых резонансов и ревербераций между видами.

В любом случае. Не воспринимай меня слишком серьезно. Я лаю только на луну.

*

Что ж, работа Агнес Мартин мне нравится так же, как и следующая, но в ее произведениях есть одна идея, которую я просто терпеть не могу. (Почти «я терпеть не могу».) Это есть в пьесе «Чего мы не видим, если не видим» и звучит так: «Я предлагаю художникам, чтобы вы используйте любую возможность побыть в одиночестве, чтобы отказаться от домашних животных и ненужных компаньонов». Да, вы правильно прочитали: никаких животных для художников. Плохо для работы — извини. Художники, почему бы не позволить вашим растениям умереть, ведь они вторгаются в ваше одиночество, требуя их поливать?

Несколько вещей в этой фразе меня не устраивают. Во-первых, этот аргумент кажется моралистическим. Что такое, например, «ненужный спутник»? Кто и по какой системе ценностей должен определять, чья компания нужна, а чья нет? Остальной текст следует этому примеру. Для произведения, полностью состоящего из субъективных утверждений, оно приводит к странному абсолютистскому определению пути истинного художника, вымощенного страданиями, уверенностью в своих силах и одиночеством. Но хотя эти состояния опыта (я надеюсь) всегда будут и всегда были источником многих великих — и, давайте не будем забывать, множества прискорбных — произведений искусства, несомненно, существуют и другие действительные источники творчества, которые стоит учитывать. Разве идеалы Мартина нельзя было дополнить, например, легкостью, сотрудничеством и компанией? Или жизнь всех настоящих художников действительно «самодостаточна и независима (не связана с обществом)» и «свободна от влияния», как она утверждает в «Советах молодым женщинам-художницам»? Что вообще такое художник, свободный от влияния, или произведение, не связанное с обществом? Существует ли и может ли такое существовать? Неужели художник никогда не должен сходить с избранного курса в ответ на требование кого-то, чего-то, другого?

Прежде чем я отвлекусь, вернусь к сути. Что я действительно хочу опровергнуть, так это идею Мартина о том, что художники не могут создавать настоящее искусство, если они живут с домашними животными, потому что животные-компаньоны вторгаются в наше одиночество. Чего помешали этим художникам достичь вомбат Данте Габриэля Россетти, или омар Нерваля, или сорок с лишним павлинов Фланнери О'Коннор, или оцелот Дали, или пудели Шопенгауэра, или ворон Диккенса — который, кстати, вдохновил стихотворение По? Была бы коллекция «Цветы зла» более обширной, если бы Бодлер никогда не брал с кладбища раненую летучую мышь и не держал тарантула в банке?

Как я уже упоминал, я сам живу с менее экзотическим существом — собакой, поэтому мне хотелось бы сосредоточить свои мысли на том, что я знаю. Что я ценю в собаках, так это то, что они предъявляют к нам требования. Независимо от того, как у нас дела, собака уводит нас от наших привычек и выводит в мир. Вам слишком грустно вставать с постели? Вам ужасно скучно во внешнем мире? Что ж, пора вставать, потому что старине Фидо нужно отлить, а вытащить его, кроме тебя, некому. Сколько раз я думал про себя: «Последнее, что я хочу сейчас сделать, это встать с этого небесного дивана», а затем шел и делал это только потому, что Сочи нужна была прогулка? И как часто эти прогулки неожиданно затягивались, приводя меня к незапланированной встрече с другом, к неожиданной сцене, сбившей меня с запланированного курса? (Позволь собакам определить наш курс, и мы увидим, что они являются естественными практиками дрейва.)